— Повоюем, милорд, — короткий ответ безумно уставшего, израненного Алифи. Что делать, если отдыхать можно только так, ловя мгновения между атаками врага? Джонир прижал наспех закрепленную повязкой руку к телу, судорожно выдохнув от боли.

Говорили, что покойному Веллигару не повезло с наследником. Серый, ничем не примечательный, невзрачный, нерешительный, недалекий — такие эпитеты в лучшие дни Тимаэля можно было услышать чуть ли не на каждом углу. Здесь никто не боялся собственного Владыку, а презирать его сына было даже модно. Признак хорошего тона — усмехнуться за спиной принца. Особый шик — усмехнуться в лицо или даже показательно отвернуться. Что поделаешь, Тимаэль — родина свободы.

Прошло совсем немного времени, и те, кто смеялся, многозначительно качая головой, в большинстве своем уже кормили воронов, а сын Владыки после тяжелого боя спокойно вытирал белым платком лезвие окровавленного клинка. Смотрел в разбитую бойницу на приближающихся Рорка и строил планы на будущее.

— Знаешь, что я тебе скажу, мастер? — принц отошел от проема узкого окна вглубь комнаты. — Если мы выживем сегодня, я построю вместо Тимаэля новый город.

Небольшой отряд наследника трона не стал занимать оборону во дворце — просторные коридоры, многочисленные ажурные лестницы оставляли мало шансов защитникам. И в узкие, темные казематы тюремного комплекса спускаться они не стали — наследник Владыки наотрез отказался прятаться в норах, словно крыса. Они заняли древнюю сторожевую башню, памятник событиям тех эпох, когда Тимаэль был небольшим фортом, контролировавшим тракт между Куараном и Иллариэлем. Могучие стены, толщиной в несколько шагов, узкий проем единственных ворот, укрепленных решетками, глубокий подвал и скрытый воздуховод на случай пожара — возможно, предки умели строить лучше своих потомков.

— Милорд, скоро шарги пойдут на новый штурм и, боюсь, он будет последним. Если они ворвутся внутрь, мы их не удержим.

— Удержим, учитель. Сегодня — удержим, а завтра они уйдут. Зачем им горелые стены?

Джонир скрипнул зубами, не дав прорваться болезненному стону — стрела, застрявшая под ключицей, жгла старого воина огнем.

— Им нужны наши души, милорд. Наши жизни.

Принц усмехнулся.

— Ты думаешь, потомки скажут, что в этот день погиб безмозглый наследник глупого Веллигара? Ты ошибаешься. Потомки скажут, что в этот день я только родился.

Джонир смотрел на принца и думал, что серый, невзрачный, нерешительный и недалекий — это все было сказано совсем про другого Алифи, чей образ уже стирался из памяти вместе с деталями боя. Нет, перед сиятельным Владыкой Тимаэля нельзя сидеть на полу, и мастер меча стал подниматься на ноги, медленно, но непреклонно.

Глава 5

— Вот же отрыжка Тьмы, — Карающий ругнулся вполголоса, громче было нельзя, тише — обстоятельства не позволяли.

Они проникли за ветхие городские стены Валенхарра глубоко за полночь, когда часовые уже вовсю зевают, а солнце еще даже и не думает о том, чтобы появиться из-за горизонта. Входили через южные ворота — Бравин настоял на том, чтобы сначала осмотреть внешний периметр города. Там было на что посмотреть. Горы костей, зола и пепел под ногами, длинные рвы, уродливыми шрамами резавшие запорошенную снегом равнину, и оплавленные, перекошенные остатки городских укреплений.

— Представляешь, этот урод обделался при одном моем виде, — Малый не торопился успокаиваться. — Обосрался, но так и не поднял тревогу, боец.

Часовой — неказистый, заросший длинной щетиной простолюдин, сидел тут же и тихо поскуливал.

— Жить хочу. Я ж не виноват ни в чем. Я же не отсюда даже.

Короткая оплеуха остановила истерику.

— Молчи, засранец, — прорычал Малый. — Никто тебя вешать не будет, с нами пойдешь. Где командир остановился, знаешь?

Новость о том, что никто его прямо сейчас не потащит на виселицу, слегка привела часового в чувство.

— Знаю, Высший. Там капитан Тон Фог, который с тех пор, как Глыбу поймали, у нас за старшего. С ним еще Меченый, капитан лучников.

— Так, потише говори. Этот Меченый опасен? — хороший лучник мог создать проблемы.

— Вам-то никто не опасен, Высший, тем более какой-то человек. Тьфу там, а не лучник. По сравнению с воинами Света, почитай, пустое место — этот Меченый.

Малый не утерпел и вновь зарядил часовому подзатыльник.

— Это же твой командир, он же тебя в бой вел, паскудник. А ты его так.

— Да не мой он командир, я тут вообще ни при чем. Я ж сюда с комендантом форта, что на переправах, пришел, а оно вот как вышло. Коменданта убили, Рыцарей Алифи выгнали, а нас в гарнизон к этим недоумкам забрали.

— Сам ты недоумок. Все, больше никого там нет?

Человек съежился, замялся, а потом неохотно ответил.

— Магик там еще.

Бравин замер.

— Какой-такой магик?

— Говорю ж, магик. Они с Меченым уже пару дней как откуда-то с югов вернулись.

Малый вплотную приблизился к пленнику, взял его за отворот теплого, неожиданно добротного кафтана, но потом сморщил нос, и, влепив очередную затрещину, отодвинулся подальше.

— Слышь, засранец, там что, Алифи нарисовался?

— Да какое Алифи, Высший. Если б. Там человек-магик. Урод, Светом проклятый. Он все затеял, он коменданта убил. Темный он человек, страшный.

Бравин хотел задать еще вопрос, но Карающий остановил его жестом.

— Двигаться пора, на улице долго стоять — только неприятности ловить. Там на месте разберемся. Поведешь нас с мастером к командиру, только снимай штаны свои обделанные, а то полгорода на запах сбежится, голожопом пойдешь.

— Так холодно же, Высший, — взмолился часовой.

— Что? Отморозить чего боишься? — Малый издал короткий презрительный смешок. — Руками грей, недоделок. А не убережешь, так и не велика потеря, нечем будет дальше засранцев плодить. Всё, снимай и пошли.

Почувствовав сталь в голосе Карающего, человек стал развязывать тесемки штанов. Судорожно, но молча. Иногда страх может быть полезен, но до чего ж противно.

Бравин покачал головой и медленно двинулся вперед.

— Точно здесь? — тихо переспросил Карающий. — Почему часовых нет?

— Какие часовые, когда людей не осталось, — пленник говорил с трудом, зубы то и дело выбивали барабанную дробь от холода.

— Тем лучше, — вмешался Бравин. — Ждите, я осмотрюсь.

Он еще не успел договорить, как полуголый проводник обмяк и лег бесформенной массой рядом с дверью.

— Не обращай внимания, мастер, он свое дело сделал и хватит.

— Мертв?

— Конечно. Дело за тобой.

Мастер заклинаний кивнул и равнодушно отвернулся от трупа, еще пару мгновений назад щелкавшего зубами и строившего планы…

Два засова — один большой и ржавый, второй так, скорее не засов, а защелка, слетели с возмущенным дребезгом, и дверь в черный коридор открылась нараспашку. Первым туда метнулся Карающий. Не заклинателю учить профессионального убийцу, как ориентироваться в кромешной темноте в незнакомом месте. У Бравина была своя задача. Руки привычно захватили энергетические нити, стянули чужие жизни в огненные пульсирующие клубки — нужно всего лишь мгновение, чтобы два сонных человека отправились во тьму. Навсегда. Одна из задач Малого: если понадобится — дать заклинателю это мгновение. Вот только убивать нельзя, а значит, надо чуть сжать пальцы, до слитного всхлипа двух человек в противоположных комнатах первого этажа, и ждать, пока Карающий выполнит свою работу — убийцы Куарана могут не только отбирать жизни, у них множество самых разнообразных талантов. Например, знание точек на теле Рорка, человека и даже Алифи, при нажатии которых противник превращается в растение.